Ложные благотворительные сборы и фонды в 2026 году: мошенники и реальные истории пострадавших

Представьте: вы листаете ленту и вдруг видите фотографию ребенка с катетерами, огромные глаза, подпись: «Срочно! До завтра нужно собрать еще 200.000₽, иначе…». Внизу номер карты. Сердце сжимается, рука тянется к телефону… и тут же внутри поднимается другая мысль: «А вдруг это обман?».

Эта внутренняя борьба — нормальна. Сегодня благотворительность огромная и нужная сфера, но рядом с ней вырос целый рынок мошенничества в благотворительности. И больше всего от этого страдают те, ради кого, собственно, всё и затевается: люди с тяжелыми заболеваниями, семьи с детьми-инвалидами, волонтёры и честные фонды.

Масштаб: денег много, боли еще больше

Источник для изображения: gettyimages.com 

По оценкам исследований благотворительной индустрии, в 2024 году объем благотворительности в России (частные лица + бизнес) составил около 505–531 млрд.руб. Другие аналитики оценивают «рынок благотворительности» уже более чем в 500 млрд ₽, учитывая и корпоративные программы, и фонды целевого капитала. При этом примерно половина россиян в 2024 году так или иначе участвовала в благотворительности: кто-то часто, кто-то эпизодически. В международном рейтинге CAF World Giving Index 2025 Россия занимает 75-е место, при этом в среднем россияне жертвуют около 0,66 % от своих доходов. То есть люди готовы помогать, даже когда им самим непросто.

Но есть обратная сторона. В отдельных оценках звучит цифра: до четверти всех пожертвований может не доходить до реальных нуждающихся — теряется в неэффективности, непрозрачности и мошенничестве. В конце 2024 года специалисты кибербезопасности выявляли фейковые сайты, маскировавшиеся под известные фонды и платформы для пожертвований. На них размещали реальные фотографии из соцсетей, а истории полностью выдумывали. Это только вершина айсберга. Чем больше денег и доверия в благотворительности — тем активнее туда лезут мошенники.

Кому больнее всего: истории людей

Источник для изображения: gettyimages.com 

Люди с инвалидностью и тяжелыми диагнозами

Для человека с инвалидностью каждый рубль буквально может означать:

• был ли сегодня реабилитационный тренажер или ребёнок лежал весь день;
   
• будет ли завтра обезболивающее;
   
• сможет ли семья оплатить сиделку, пока мама идет работать.

У многих спино-мышечные атрофии (СМА), онкология, редкие генетические заболевания, тяжелые травмы. Лечение, реабилитация, спецоборудование — сотни тысяч и миллионы рублей. Когда вокруг всплывают новости о лживых сборах, честные семьи сталкиваются с другой болью: им не верят. Они слышат в личку: «А докажите, что ребёнок правда болен», «А вы точно не мошенники?», «Я уже обжегся, больше не донатю».

Волонтёры и сотрудники фондов

Волонтеры — те самые люди, которые ночами возят лекарства, собирают коробки с гуманитаркой, сидят на горячих линиях, пишут отчёты. Сколько раз волонтеры слышат на улицах: «Опять фонд… А вы настоящие?». Их боль — двойная:

1. Они видят реальные истории: как ребёнка удаётся поднять на ноги, как женщина после инсульта начинает снова ходить.
    
2. И параллельно — каждый новый громкий скандал с «липовым фондом» или “слезами на камеру” в тиктоке откатывает доверие назад.

Простой донор

Обычный человек с зарплатой 60–80 тысяч, ипотекой и детьми. У него нет времени заниматься расследованиями, но есть внутреннее ощущение: «Я хочу, чтобы мой мир был немного справедливее». Он перевёл 500 ₽ в сбор, а через месяц в новостях: «Супруги собрали деньги якобы на лечение ребёнка и потратили 1,3 млрд тенге на себя». Или история женщины, которая собирала деньги на лечение уже умершего ребёнка. После таких сюжетов человек говорит: «Всё, больше никому не верю». И перестаёт помогать не только сомнительным сборам, но и тем, кто действительно без него не справится.

Как работают мошенники: схемы 2024–2026 годов

Источник для изображения: gettyimages.com 

Схем действительно много, но почти все строятся на одном — давлении на эмоции и нехватке времени на проверку.

Ложные сборы в соцсетях

Классика:

• берут фотографию реального ребенка или больного взрослого (часто — вырванную из контекста, иногда из другой страны);
   
• придумывают историю: «Срочно нужен препарат/операция за границей»;
   
• ставят дедлайн: «осталось два дня», «сегодня решается жизнь»;
   
• оставляют только карту физлица, без договора пожертвования и отчётности.

Иногда поверх — слезливое видео, записанное актёром или самим мошенником: всхлипы, дрожащий голос, текст по заученному сценарию. Часто добавляются и поддельные медицинские документы — справки, выписки, заключения, которые легко купить или заказать онлайн.

Благотворительные фонды-однодневки

Заводится НКО с красивым названием и благородной миссией. Фонд может активно «жечь рекламу» в соцсетях, устраивать акции в торговых центрах, собирать наличные в урны — а потом внезапно исчезать. Признаки:

• юридический адрес — массовый (на этот адрес зарегистрированы десятки фирм);
   
• отчетность в Минюст не сдаётся или сдаётся формально, на сайте пусто;
   
• сайт сделан «на коленке», часто на бесплатном конструкторе, но зато много громких обещаний;
   
• руководитель/учредитель фигурирует в десятке таких же структур.

Поддельные сайты и платежные формы

Это более технологичная схема. Технически всё это очень похоже на то, как работают сайты-двойники и фальшивые сервисы в онлайн-торговле, только здесь на кону не скидки, а человеческая жизнь:

• создаётся клон сайта известного фонда — с логотипами, дизайном и даже копиями реальных историй подопечных;
   
• URL отличается одной буквой/цифрой;
   
• на сайте — фейковая платежная форма: деньги поступают не в фонд, а на счета мошенников.

Уличные «волонтёры» с коробками

Вы их точно видели. Иногда это договоренность с реальным фондом — но очень часто организаторы просто используют «человеческий фактор»: мало кто будет средь бела дня проверять документы у стойки с плачущими детьми на фото. В некоторых странах фиксировались случаи, когда с помощью таких уличных сборов с участием детей собирали десятки тысяч евро на «пожертвования», которые уходили на личные нужды взрослых:

• яркие жилеты, бейджи без фамилии;
   
• коробка с прорезью и ксерокопия «документов ребёнка»;
   
• обычно стоят у торговых центров и метро, активно пристают к прохожим.

 «Больные животные» и приюты-призраки

На этом поле особенно тяжело: животные — сильный триггер эмпатии, а приюты действительно редко прозрачны и хорошо управляемы. Схема похожа:

• публикации о «голодающем приюте», «угрозе усыпления животных»;
   
• фотографии котят и щенков (часто — взятые с иностранных ресурсов);
   
• никаких отчетов, договоров и информации о юрлице.

Почему люди боятся помогать — и чем это опасно

Источник для изображения: gettyimages.com 

У страха всегда есть основания. Человек слышит про клонированные сайты фондов, поддельные истории про детей, которые уже умерли, уголовные дела о сотнях миллионов и миллиардах, собранных «на лечение» и потраченных на недвижимость и машины. Логичный вывод: «Разобраться сложно. Лучше вообще никому не давать деньги — так безопаснее». Но проблема в том, что больной ребёнок всё равно не перестанет нуждаться в препарате; человек с инвалидностью всё равно не получит коляску, если фонд недособрал; приют всё равно останется с долгами за корм и ветеринаров.

📌 Каждый рубль, который испугавшийся донор «зажал» из-за мошенников — это рубль, которого не получат честные подопечные. По сути, мошенники крадут не только деньги, но и доверие — главный ресурс благотворительности. И это уже вопрос не просто частной морали, а социальных последствий на уровне страны.

Ниже — схема проверки, которой пользуются юристы и профессионалы некоммерческого сектора.

1.Ищем фонд в реестрах Минюста:

• общий реестр НКО;
• реестр НКО — исполнителей общественно полезных услуг.

2. Если фонда нет нигде, а он при этом активно собирает деньги — это серьезный повод насторожиться.

3. Смотрим ЕГРЮЛ (через ФНС, госуслуги, коммерческие сервисы). В выписке не должно быть записей о ликвидации, банкротстве, массовых адресах и странных изменениях руководства.

4. Изучаем сайт фонда:

• есть ли разделы «Отчётность», «Документы», «Учредительные документы»;
• публикуются ли отчёты перед Минюстом и финансовая отчётность; 
• указаны ли контакты: физический адрес, телефон, e-mail, ФИО руководителя, состав попечительского совета;
• у честных фондов есть https и нормальный сертификат;
• внизу страницы или рядом с формой обычно размещена оферта (договор пожертвования), ИНН, ОГРН фонда;
• внимательно смотрите на домен (адрес сайта). Любые «лишние буквы», поддомены и странные комбинации вместо официального сайта — тревожный знак.
   

Если это личный сбор «на карту»

Источник для изображения: gettyimages.com 

Это самый сложный случай: не каждый человек может оформить НКО, а беда часто случается вчера.

Просите документы — спокойно и без чувства вины, выписка из истории болезни или заключение врача с печатями; счет или коммерческое предложение от клиники; если речь о животных — заключение ветклиники.

Проверяйте клинику: ищите её официальный сайт; сравните реквизиты в документе и на сайте; при сильных суммах можно написать в клинику на официальный e-mail: «Поступал ли к вам такой пациент, выставлен ли такой счет?»

Смотрите цифровой след: страница семьи/организатора: есть ли история, друзья, фотографии за прошлые годы; когда появилась страница — вчера или 8 лет назад; есть ли у сборов «история»: промежуточные отчеты, новости, благодарности.

Обращайте внимание на поведение организатора: агрессивно ли он реагирует на вопросы: «Да как вы смеете, вы что, против, чтобы дети жили?!»; блокирует ли комментаторов, которые задают уточнения; меняет ли регулярно карты, объясняя это «заблокировали банк» и т.п.

Если сомнения остаются — гораздо безопаснее направить деньги в проверенный фонд, который официально собирает на похожие диагнозы.

Красные флажки: когда почти наверняка что-то не так

Источник для изображения: gettyimages.com 

Я понимаю, что информация объемная и никому не захочется возиться и выяснять детали. Хочется просто перевести и помочь нуждающимся людям без лишних телодвижений. Запомнить всё сложно, но есть набор признаков, при сочетании которых лучше не переводить деньги:

🚩 Только карта физлица и никакого юрлица, договора и отчётности.

🚩 Сверхсильное давление на эмоции и время:

🚩 «осталось 5 часов», «если ты промолчишь, ребёнок умрёт по твоей вине»

🚩 Нечеткая цель сбора: «на лечение», «на лекарства» — без конкретной суммы, названия препарата, клиники.

🚩 Отсутствие отчетов по предыдущим сборам — только новые и новые «крики о помощи».

🚩 Странные или липовые документы: без печати, с нечитаемыми данными, с ошибками в названии клиник, диагнозов.

Также важно помнить, что мошенничество давно вышло за рамки только благотворительности: те же приемы давления, срочности и игры на доверии используются в фишинге, звонках «из банка», SMS-фроде и других цифровых схемах — и опыт из этих сфер напрямую помогает распознавать и фейковые благотворительные сборы.

Примеры из практики 

История: «После обмана я полгода никому не помогала»

Назовем женщину Ирина. Она перевела 3000 ₽ в «сбор на ребёнка с онкологией». Через пару месяцев обнаружила ту же фотографию — но с другим именем ребенка и реквизитами. Ирина написала в комментарии: «А почему имя другое?» — её заблокировали. Позже в новостях она увидела, что фотографию взяли с сайта реальной клиники в другой стране. На полгода она «закрылась». Потом однажды подруга попросила её помочь проверить сбор для знакомой семьи. Ирина говорит, что сейчас она жертвует меньше адресным сборам на карты, но регулярно поддерживает два фонда — один детский, один про людей с инвалидностью. Ей спокойнее: она понимает, как и куда уходят деньги.

История волонтёра: «Скандалы забирают у нас силы, а не только деньги»

Назовем волонтера Андрей. Андрей волонтером в фонде, который помогает взрослым с тяжелыми травмами. После каждого крупного скандала с «лживым фондом» они замечают: падает поток пожертвований; подопечным чаще задают подозрительные вопросы: «А вы точно не аферисты?»; в соцсетях увеличивается агрессия. Часть его работы теперь — не только помогать подопечным, но и объяснять публично, как фонд работает, показывать отчеты и финансовые документы. Андрей честно говорит: «Я не могу гарантировать, что мошенников не будет. Но я могу сделать так, чтобы у нас было максимально прозрачно, и людям было проще доверять».

История семьи с ребёнком-инвалидом: «Мы два раза слышали, что наше горе — “хайп”»

У сына обратившейся женщины тяжёлый генетический диагноз, лечение дорогое. Сначала семья пыталась собирать средства «на карту» через соцсети. Каждый раз в комментариях появлялись люди с фразами: «Где гарантии?», «Очередной хайп на больных детях». Мать обратилась в крупный фонд, прошла собеседование, собрала документы, фонд взял их в программу. Да, фонд берет небольшой процент на администрирование, но сбор ведётся через проверенную платформу; все отчёты — публичны; семье не нужно каждый день оправдываться, почему они живут «не в подвале», а ребёнок на фото иногда смеётся, а не плачет.

 

Что нас ждёт в 2026–27 годах: тренды и вызовы

Источник для изображения: gettyimages.com 

Эксперты отмечают, что благотворительная индустрия в России продолжает расти и усложняться: появляются новые формы — эндаументы, корпоративные программы, сложные финансовые инструменты. В ближайшие годы можно ожидать:

1.Больше технологий — и у фондов, и у мошенников.

• честные НКО будут шире использовать автоматизацию отчетности, верификацию через платформы, новые онлайн-сервисы;
• мошенники — нейросети, дипфейки, более убедительные тексты и видео, комбинируя это с уже знакомыми схемами: от фейковых благотворительных сборов до псевдо-инвестпроектов и даже «благотворительных» финансовых пирамид.

2. Усиление регулирования и рейтингов.
Рейтинги благотворительных НКО, инициативы по оценке прозрачности третьего сектора уже побуждают организации раскрывать больше данных.

3. Рост значения платформ-агрегаторов.
Всё больше доноров будут заходить не напрямую в фонд, а на платформу, которая выступает фильтром и «единым окном» для проверенных НКО.

4. Запрос на финансовую грамотность в благотворительности.
Людям будет всё важнее понимать не только «кому даю», но и как фонд управляет деньгами, какие у него резервы, как он устойчив.

 

Заключение

Благотворительность — это не про «быть святошей». Это про то, чтобы немного выровнять мир, когда кому-то досталось слишком тяжелое испытание. Мошенники будут пытаться паразитировать на нашей эмпатии и доверии. Но ответом на это не должно быть «я больше никому не верю». Гораздо сильнее ответ — я буду помогать осознанно: проверять, задавать вопросы, поддерживать прозрачные фонды и не бояться говорить о мошенничестве вслух. Тогда у каждого рубля будет шанс действительно спасти или хотя бы облегчить чью-то жизнь.

❗️ Материал носит исключительно информационный характер и не является юридической консультацией.

Частые вопросы

1. Как понять, что передо мной мошенник?

Если создают срочность, давят на эмоции, просят коды из СМС, доступ к устройству или перевод «для защиты» — это мошенничество.

2. Почему даже умные и опытные попадаются?

Потому что мошенники давят на страх и растерянность. В момент стресса критическое мышление отключается у всех.

3. Что делать, если уже дал им данные или перевел деньги?

Сразу блокировать карту, звонить в банк, менять пароли и подавать заявление в полицию. Главное — действовать быстро.

Денис Фролов — главный редактор портала GetScam и признанный эксперт в области кибербезопасности с более чем 10-летним опытом. В своей профессиональной деятельности он специализируется на выявлении интернет-мошенничества, анализе цифровых угроз и разработке эффективных стратегий защиты пользователей в онлайн-среде.
Он регулярно публикует аналитические материалы, основанные на проверенных источниках и актуальных исследованиях в сфере информационной безопасности. Цель работы Дениса и команды GetScam — повышение цифровой грамотности и обеспечение прозрачности в вопросах киберугроз. Мы стремимся сделать интернет-пространство безопаснее, предоставляя читателям достоверную информацию, рекомендации по защите личных данных и инструменты для распознавания мошенников.

denis.frolov@getscam.com